У одной из моих знакомых личная драма: сын решил сделать предложение девушке «не их круга». Я конечно высказала ей свое сочувствие, так как у меня также сын подрастает, я бы тоже в такой ситуации волновалась. Однако вспомнила одну Петровну.
Как-то сын поставил Петровну перед фактом – это Юля и я на ней женюсь. У Петровны в родовом анамнезе два профессора, один доктор и один кандидат наук, а также балетмейстер, кардиохирург, литературный критик, физик-ядерщик… А тут красавица с сомнительным происхождением, без всякого воспитания: отец – работяга, мать всю жизнь в колхозе дояркой проработала, а с умой кандидатки образование закачаешься – швея-мотористка. Ни рожи, ни кожи, глянуть не на что. Такое впечатление складывалось, что судьба прицельно плюнула и не ошиблась.
Швея, спасибо ей, вела себя адекватно: тихой была, да скромной, казалось, что ее и нету вообще. Тогда подруга Петровне сказала: ты подожди вот она обживется у тебя тогда на рвешься еще. Весной сына отправили в Америку на стажировку. Тогда Петровна жаловалась подруге Ангелине: как представлю, что это чудо по квартире шмыгает, домой идти не хочется.
Перед Новым годом сын со стажировки вернулся и объявил, что ему американцы контракт предложили, а кроме этого он там с Мэри познакомился, со швеей разводится и уже в следующую пятницу улетает в Штаты. Потом добавил: ты мать не волнуйся буду звонить. Петровна всплакнула, рукой помахала, да делать нечего.
Швея все свои вещи вместила в два пакета и собралась с вещами на выход. У нее вид был, как у побитой собаки. Сделав над собой усилие Петровна спросила: идти-то есть куда? Швея ответила, что через неделю в общежитии место освободится, а пока она у девочек на раскладушке ночевать будет.
Петровна посмотрела на нее и сказала: Вот потом и съедешь, а сейчас ступай к себе в комнату вещи распаковывай. А про себя подумала, что она идиотка. Это же ей потом сказала и подруга Ангелина.
Швея рано утром убегала на работу, а возвращалась поздней ночью, с ног от усталости валилась. Она деньги Петровне тыкала и говорила, что хорошо зарабатывает. Они так целых три недели прожили, а потом Петровну положили в больницу почти на два месяца. Она тогда еле жива осталась.
Сынок с Америки звонил, говорил, чтобы держалась, фото с Мэри сбрасывал. Ничего такого особенно в этой Мэри нет. Ангелина навешала Петровну только изредка, так как у нее семья забот полон рот. Швея готовила ей бульончики, паровые котлетки и компотики, уговаривала съесть хотя бы еще ложечку.
Ангелина все время Петровне говорила, что уж очень подозрительно выглядит это самаритянство и советовала проверить, чтобы швея, пока ее дома нет у них в квартире не прописалась. Будешь котлетку, нет? Ну тогда я съем, а то я с работу голодная. После того, как Петровну выписали швея ее забрала и помогла в квартиру подняться, но в квартиру не заходила, сказала, что торопится.
Петровна зашла в квартиру, а том идеальная чистота, на столе записка: «Мария Петровна, я вам очень благодарна! Обед найдете в холодильнике. Желаю вам быстрого выздоровления. Юля». Она проверила каждую заначку, все лежало на месте. Уже через неделю Петровна отправилась в общежитие и сказала швее: уйдешь от меня, когда собственную квартиру купишь, а сейчас давай собирайся, там такси ждет.
Весной они отправились покупать швее пальто и сапоги. Петровна сказала: девочка совсем раздетая. Они встретили в торговом центре Ангелины подругу, та пожаловалась, что не может хорошую прислугу найти, а потом добавила: ох и повезло тебе, прислуга-то у тебя бесплатная. Петровна прорычала: это у тебя прислуга, а у меня невестка, поторапливайся Юличка, мы спешим.
Петровна потом хвасталась, что невестка на первый взнос сама накопила на квартиру, я сейчас хочу обои хорошие найти, а то ей все некогда.
Петровна жалуется, что уже вся извелась, все думает о том, что Юличка молодая да красивая, а теперь еще и с квартирой будет. Она девочка очень умненькая, но умные впросак тоже попадают, очень волнуюсь, чтобы она не досталась какому-то оболтусу не из нашего круга.
