В детстве я часто получал «на орехи». Что-то порвал, потерял, поломал, за все мама не скупилась на подзатыльники и шлепки, количество и качество которых не было в прямой пропорции с содеянным.
У меня в руках все «горело», причем я не старался сделать плохо, получалось само и непринужденно.
Однажды мама, как председатель профкома, пошла поздравлять ветерана предприятия с юбилеем.
Ветераном оказалась бабушка, успешно добравшаяся до девятого десятка. У меня отменили продленку, и маме пришлось взять меня с собой.
Без чаепития бабушка нас не отпустила, сели за стол, мама помогла хозяйке заварить чай, разрезать торт, когда я подавал блюдце для своей порции сладкого, оно как-то выскользнуло и, конечно, разбилось вдребезги.
Сервиз был китайский, фарфор прямо светился, я таких больше не видел после этого. Мама после секундного замешательства влепила мне увесистый подзатыльник, я разревелся.
А бабушка подошла ко мне, обняла и сказала маме:
– Вы что, это же кусок крашеного фарфора! Да он ни одной слезинки ребенка не стоит. Их еще одиннадцать, блюдец осталось, а ко мне, разве что соседка может зайти на чай.
Мама покраснела, что-то сказала в оправдание, чаепитие закончили в несколько напряженной обстановке.
Но после этого случая мама стала намного сдержаннее, а когда начинала кричать, я смотрел на нее, и она понимала, что напоминаю ей о случае с блюдцем.
А чашку, которая осталась без блюдца, бабушка подарила мне, и я ее берег много лет, как память о ее мудрости.