Пришлось лечь в деревенскую больницу в 7000 километров от столицы. Здание из дерева. Палат всего четыре. Все в ней тихонько и уютненько. Деревушка небольшая, каждый друг друга знает. И меня тоже. За пару лет я выучила целую ораву сельских детишек.
Лежу, читаю книги и разговариваю с соседками. У меня должна родиться дочка. Хотя все уверяют, якобы мальчишка. Но я точно уверена, что она кареглазая и с темными волосиками. Несколько месяцев тому я открыла глаза и увидела, как звезда падает. Именно с тех пор меня и не покидает ощущение, что рожу девочку. Мне все равно, кто что говорит.
Поднялась суматоха какая-то – срочный больной поступил. Все на нервах. Тут это настоящее событие. Зашла санитарочка полы помыть. Мы стали задавать вопросы.
“Да все будет хорошо, не нервничайте. Там Оля на приеме. У нее все выживают”…
Оля – это сельская медсестричка, худенькая блондиночка, со звонким голосом. Она постоянно бегает, кричит на всех, гоняет персонал, не разрешает нарушать дисциплину. Время от времени заходит поговорить от скуки.
Нас в палате четверо – две нашенские, а две приезжие. Она тоже хочет уехать. Тут все не ее. Не место ей тут. В этом Богом забытом месте. Она не хочет смиряться с унынием. Говорит, что повстречала военного из соседнего села и скоро он заберет ее. Увезет. А мы сделали вид, что верим в его обещания.
Оле уже 35, а майору 28. У Оли на руках сын 13 лет и отец немощный, которые тоже не верят ее ухажеру. Оля по этому поводу переживает. Хочет светлого будущего для себя и ребенка.
Оля – настоящая героиня. В ее смену действительно никто не умирает. Даже когда им совсем плохо, будто бы ждут окончания ее смены. Если она рядышком со смертельно больным, то словно поддерживает в них жизнь. Иногда даже выздоравливают. Она словно знает, кому пора на тот свет, а кто должен еще пожить.
Спустя пару месяцев лежания меня ночью привезли в больничку, так как начались схватки. Я уже это поняла, так как рожаю не первый раз. Всего 27 неделя пошла. Но девочка моя решила родиться.
Гинеколога, естественно, уже не было в больнице – спала уже дома. Не хотелось ей переться в больничку из-за изначально обреченного случая. На дворе ночь, темно, холодно. Приняла меня акушер. Я слышала, что она звонила доктору. Даже через стенку было слышно разговор:
- Раскрытие есть уже?
- Три с половиной.
- Схватки есть?
- Одна минута.
- Ну че я по ночам буду ходить. Все одно выкидыш. Справляйся сама.
Акушер привезла капельницы. Я лежала посреди коридора, потому что мест свободных не было. Я все понимала, так как срок маленький. И уже смирилась.
- А кто из медсестричек на смене?
- Оля, сейчас подниму ее.
О! У доченьки появилась надежда. Ведь Оля – словно ангел. Нужно верить в чудо. В Олю.
В сестринской пошел шорох.
- Чего сразу не разбудила меня?
- А зачем будить, когда схватки нечастые еще?
Тебе какая разница? – Оля матерится и бежит по коридору. Не смотрит на меня. Проверила капельницу.
- Ничего не поделаешь. Рожаешь уже. Молиться надо.
Я все осознаю, но ухватилась за Олю, как за последнюю надежду.
- Молись матери Божьей, чтобы она заступилась за малыша. Все одно родишь, но авось выживет. Давай вместе помолимся.
Я же больше в Олю верю, чем в Богородицу.
- Оль, я не помню ни одной молитвы.
- Говори за мной. – Она присела на кровати и взяла меня за руку.
Стала повторять за ней – молюсь первый раз за долгое время. Просила, чтобы ребеночек выжил. Я бы хотела, чтобы еще не рождался, подождал. Обещаю, что если выживет, назову в ее честь – Марией.
Мы так и просидели всю ночь, держась за руки. А под утро схватки прекратились. Я уснула, когда пришел гинеколог.
- Уснула? Отлично. Давно скинула?
Не хочется смотреть на доктора, который даже не пришел ко мне в нужное время. Я отвернулась к стенке. Акушерк рассказала, что роды прекратились. Меня повели на кресло и обнаружили, что нет раскрытия уже.
Но ведь так не может быть! Только при Оле никто не умирает. И если сильно молишься, то дева Мария помогает.
Спустя пять лет я уеду из этого поселка. Еще спустя 15 лет встречу своих бывших учеников в Москве.
- Олю помните? Уехала она как хотела?
Оля замужем за своим майором и уехала в военный гарнизон.
- Так на ее смене и не умирали?
- Нет.
- Хорошо, что у нее все хорошо.
Они отвернулись. Майор уехал в другое место. Оля обязана была ехать к нему, только перед отъездом пошла на почту по пути на работу. Выйдя на крылечко, поскользнулась и поломала несколько шейных позвонков.
Доченьку мою я назвала Машей. Она не знает, что ее назвала я не в честь одной из бабушек. После родов Оля приходила глянуть на нее.
Быть может, если бы в каждой больнице была такая Оля, то пациенты бы не умирали? Нужно за это помолиться…