После развода я была свободной семь лет. От мужчин не шарахалась, но долгосрочных отношений не хотелось заводить.
С Михаилом мы работали в одной организации, как-то, во время обеденного перерыва он живописно рассказывал о сюжете нового фильма, а потом, видя, что я заинтересовалась, предложил сходить на днях и посмотреть на большом экране. У меня планов вечернего досуга не было, и я согласилась.
Потом мы периодически встречались после работы в кафе, ходили в театр, на концерты, а через пару месяцев Михаил совершенно обыденно предложил объединить бюджеты и жить вместе. Не было коленопреклоненных признаний, букетов роз и кольца с бриллиантом. Все просто и буднично:
– Давай съедемся, у меня вещей немного.
Понятно, что фраза подразумевала переезд ко мне. Не успела я что-то ответить, как Михаил добавил:
– У меня дом в другом городе, наследственный, я его сдаю, а здесь снимаю квартиру. Через год планирую продать дом, чтобы купить хорошее жилье.
На том и решили. Отношения у нас продолжались без эмоциональных всплесков, но жаловаться было не на что. Только наша совместная жизнь создавала впечатление, что мы уже подбираемся к серебряной свадьбе, как минимум.
Правда, через год, Михаил предложил оформить наш союз официально. Мы расписались, так же буднично, как и съехались вместе. Каждый остался на своей фамилии, но штампы в паспортах появились.
Так, в плавном течении времени прошел еще год. Помню, была суббота, Михаил, мы, как обычно, проснулись, позавтракали. Потом муж спокойно достал чемодан и сумку, начал складывать вещи. На мой вопрос так же спокойно бросил:
– Я ухожу к другой женщине, будем разводиться.
Что-то ответить ему я тогда не смогла. Состояние было, как будто меня заморозили.
Михаил оставил ключи, выходя, сказал, что заявление в ЗАГС отнесет сам, попросил решить вопрос с разводом без лишних сцен.
Сцены я устраивать не собиралась, за выходные пришла в себя, а в понедельник, после работы, решила устроить дома генеральную уборку, чтобы убрать, так сказать, следы присутствия отсутствующего.
Когда наводила порядок в шкафу, увидела завалившийся между полок ежедневник. Открыла, и увидела знакомый почерк. Сначала подумала, что это информация с работы – номера телефонов, какие-то цифры, адреса, но потом обратила внимание, что все имена – женские. Около большинства стояли суммы с пометками «год», «мес.», «нед.» Долги? Кредиты?
Начала звонить по этим номерам, но собеседников нашла не сразу. Наконец-то одна из женщин, Алена, согласилась со мной пообщаться. Когда мы обменялись пробными шарами доверия, она мне поведала, что дом, который Михаил собирался продавать – фэйк, а мнимый «домовладелец» – классический альфонс. Услышав мою историю, рассмеялась, и, извинившись, сказала: «Точно, как у меня! Только ушел не в субботу, а в среду. Ничего лишнего не забрал? А то, колечко, которое мне подарил, укатилось вслед за ним». Попрощавшись с Аленой, я проверила свою шкатулку. Нет, мои колечки были на месте. Но «уполз» тоненький золотой браслет, подаренный мне на 8 Марта альфонсом. Я эти полграмма и так ему бы отдала, чтобы не напоминали о жлобе.