Ма! Гляди, что я отыскала! – окликнула Марью Петровну младшая дочка. – Это фотография нашей Лизоньки! Не, не на ее страничке, я случайно открыла девчонку, которая в ее друзьях указана.
Марья Петровна идет к монитору дочки и изумленно глядит на фото. Ничего необычного: фотография сделана посреди цветника, на заднем плане загородный дом. И рядом здоровенный пухнастый котяра, подружка.
А это Лиза с подругой на веранде, на столе стоит тарелка с клубникой. Между девочками все тот же кот.
И все бы просто отлично, но как раз таких фотографий Марья Петровна не ожидала. Решила сына позвать своего – Павла, который и являлся мужем той самой Лизы. Он тоже стоял растерянный.
Женился сынок прошлым летом, в июле, – говорит Марья Петровна, – и мы вот ровно месяца два тому его годовщину отмечали. На протяжении всего года лишь мы у Павла с Лизой в гостях были. А она к нам – ни в какую.
Лиза выросла в городе. Они с Павлом вместе учились в универе, затем решили пожениться и стали снимать квартиру-двушку. А Марья Петровна из пригорода. Всю жизнь жила в частном доме с садиком небольшим, огородом, цветником.
Младшенькая дочка с ними еще жила, скоро окончит школу. Ну а сын ушел в свободное плавание.
Когда был студентом сынок, то жил в общежитии, – рассказывает женщина дальше, – по выходным и праздникам наведывался. Особенно летом. Мы и сад имеем, и огород. Рабочих рук не хватает. Как заведено в деревнях, родня всегда приезжает и картошку сажать, и убирать урожай. Да и посреди сезона всегда есть чем заняться: полоть огород, косить траву, сеять пшеницу, поливать.
Перед прошлыми выходными Марья Петровна уточнила звонком, можно ли на него рассчитывать в эти выходные им на помощь сына, так как работы поднакопилось.
Я буду, один, – ответил Павел.
Я не смогу поехать, – Лиза расстроенным голосом ответила, – я с детства страдаю аллергией на многие растения, тем более полевые. К тому же у вас кошки и собака, а на них я тоже реагирую. Еще задыхаться начну. Придется лекарства пить.
Ладно, пусть будет так, – сказала Марья Петровна, – самое главное – здоровье. А собак с кошками мы ж никуда не денем. Ладненько, сиди там, после мы сами приедем увидеться.
Частенько навещать детей не было возможности.
Ведь утки, гуси, куры требуют постоянного ухода. Не бросишь же их. Да и других забот полно. Лиза каждый раз передавала гостинцы, сама с Павлом не ездила, ведь с аллергией же никак. Паша сам мотался и помогал. Лиза не злилась и отпускала его спокойно.
И так же спокойно принимала подарки из сада и с огорода.
Ела все наши гостинцы, – рассказывает Марья Петровна, Пашка говорит, что хоть аллергия и есть, но таблетки помогают. Лучше его женушке. Я даже боялась, чтобы внукам не передалось это по наследству.
Вот и в прошлый раз Паша приехал к нам один. Без жены помогать.
Я пока дома дома поубираю, – провожала его Лиза, – книжки почитаю, поскучаю. Я бы очень хотела с тобой съездить! Помогла бы тоже. Но – никак. На прошлой неделе девчонки на работу ягодки с дачи приносили, а я одну только попробовала – и сразу за таблетки.
Даже слезу пустила! – возмущался Павел, – и говорил же с ней по телефону. Сказала, что дома. А они с Танюхой на ее даче скучают. С котами и собаками обнимаются, да разнотравьем дышат, клубникой объедаются.
Никто ничего о ревности не говорит – Таня на дачу только с родителями ездит. Но для чего было врать про эту аллергию?
Да чтобы руки холеные в земле не пачкать! – съязвила сестренка, – врет и не краснеет. Вот так прокол!
Я ведь никого не хотела обижать, – оправдывалась Лиза, когда ее приперли к стенке. – ну не люблю я копаться в земле. Пашу люблю, но не дачу. У Танюхи мы только гуляем и фрукты едим. Для сада у них садовник имеется.
Паша на жену обиделся, на кухонный диванчик переехал. Но Марья Петровна посоветовала, что нужно бы с женой помириться.
Вряд ли она будет еще врать, – сказала она сыну. А в семье всякое бывает. Конечно, не повезло в этом плане с невесткой. Но это ее дело. Просто нужно было с самого начала правду говорить. Зато теперь нет причин не видеться. Ведь собаки-коты уже не помеха! Теперь будет приезжать в гамаке покачаться и книжки почитать. А врать – нехорошо.