Ей 8, она только пошла в школу, у неё огромные доверчивые глаза и неизменные белые банты, которые кажутся больше ее головы.
А он уже 17-летний парень, по сравнению с ней кажется “взрослым”, которого вынуждают “по-соседски” провожать ее в школу и вручать учителю в руки. Потому что если отправить ее в школу одну, то она, непременно, окажется в нелепой ситуации, засмотревшись на птичку, или того хуже пропадет где-нибудь погнавшись за уличной кошкой. Ему и потом приходилось водить за собой этот “хвостик”, потому что его маме было жаль женщину, жившую по соседству и вырастившую без отца и какой-либо помощи голубоглазую озорную девчонку, ведь она “разрывается на двух работах, а ты вон у меня какой уже взрослый, на тебя можно положиться!”. Он смущался, кривя губы, когда вновь слышал за спиной насмешки одноклассниц, проезжавших по “его девчонке”, терпеливо дожидается его в продленке.
Ей 12, ему 21
Всё чаще он, после пар в институте или свидания, был вынужден разгребать последствия ее разборок с уличными компаниями, а затем и вовсе ловить в подворотнях с очередной сигаретой, и разгонять ее многочисленных малолетних поклонников. Он наводил страх на всех местных сопливых хулиганов, которые шептались у них за спиной, но знали, что никто не смеет обидеть “его девчонку”.
Ей 18, ему 27
Так случилось, что каждый из них в одно время решили узаконить свои первые серьезные отношения, он с девчонкой с курса, она с парнем из параллельного класса. А затем почти одновременно и разбежались со своими законными супругами, и продолжали, как раньше, проводить все вечера вместе, заглядывая друг к другу на чай, изливая друг другу душу, делясь своими умозаключениями по поводу отношений, выслушивая и разбирая по частицам все тонкости расставаний каждого из них, пытаясь найти ответы на волнующие вопросы.
А потом не стало ее мамы, а родители решили остаться насовсем в деревне.
Ей 26, ему 35
Она стала строгой, деловой дамой, строящей свою карьеру в престижной компании. К тому же обладающей невероятной красотой. Он представитель “творческих профессий”, не представляющий свою жизнь без улыбок и легкости, абсолютно беспечный, но обладающий особым талантом. И только он знал, что кроется за маской серьезной бизнес-леди. Прежнее озорство и безумство взгляда осталось далеко в прошлом. И только она знала про него, что он может быть надежным, терпеливым другом, который теперь казался всем без исключения окружающим не пунктуальным и взбалмошным “гением”.
Ей 28, ему 37
Каждый из них предпринимал попытки устроить свою личную жизнь, и тогда вечерние чаепития на время прекращались, но ни один роман не заканчивался ни чем серьезным, и все чаще они вели разговоры о том, что пора бы заводить детей. Так и пришли они к решению, наконец, сделать внутренний проход между своими квартирами, из которых теперь был единственная дверь, являющаяся входной. Так и стали потихоньку жить.
Спустя год она подарила ему сына. А потом когда кто-то интересовался о его детях, он всегда, в шутку, отвечал, что у него уже есть дочь и сын. А “его девчонка” порой вновь становилась той озорной хулиганкой.
И вновь звучал ее заливистый смех первоклашки, звучащий словно колокольчики, который он помнил всю свою жизнь. А потом, уже когда появились их совместные внуки, она продолжала возвращаться к прежнему состоянию любознательной девчонки, способной на безбашенные поступки, за которые он ее отчаянно ругал, а потом прижав к груди как родную шептал ей на ухо “моя девчонка!”.
А она не признавала бабских халатов и платков, которые носили ее ровесницы, отправлялась на поиски новомодных джинс, и делала ультрамодные стрижки, невзирая на свои седые волосы. Часто, когда она красовалась перед зеркалом, он подходил к ней и обнимал сзади за талию, а она вглядываясь в свое отражение, видела в своих глазах ту самую молодую, безбашенную девчонку, которая видела мир вокруг в ярких красках.
Немного погодя годы взяли свое и она слегла под ударом гипертонического криза: он окружил ее заботой, кормя с ложечки всякими вкусностями, и рассказывая о том, куда они отправятся в путешествие, когда она пойдет на поправку. В ответ на это ее глаза вновь загорались задорным огоньком, и она торопилась выздороветь, ведь у девчонок нет времени на больницы…Естественно, она поправилась и вновь забыла о статусе “пенсионерки” и о том, сколько ей лет по паспорту.
А потом случилось страшное. Его не стало совсем неожиданно. Она даже не помнит, что ей говорили в телефонную трубку врачи, пытавшиеся объяснить причину остановку его сердца. Она слушала это все, словно в тумане, проваливаясь в клоаку.
Он словно отключилась на время его похорон и прощания с телом, у нее даже не было слез, всем вокруг она рассказывала о нем будто бы он еще жив.
А когда она оказалась одна в их квартире, ей казалось, что все это сон, и он вот-вот откроет своим ключом входную дверь.
И, взглянув на себя в зеркало, вдруг неожиданно для себя увидела в нем не озорной взгляд счастливой девчонки, а 78-летнюю старуху…