Когда я была беременна, по каким-то непонятным причинам начала разговаривать во сне. Это, конечно же, поведал мне муж.
А она его на ощупь узнала, – впервые сказала я во сне где-то около двух ночи.
Кого узнала? – охренел муж.
Кого, кого? Депутата! – сказала я, захрапела и уснула, не догадываясь о том, что утром очень удивлюсь тому, что расскажет супруг.
В следующий раз я уже удивлялась тому, как рассказывала ночью перл под названием ”Где вставляют часы на луне? Ашизеть!”
Я – не пеликан, убери эти герани! – начала орать я в третий раз ночью и сама проснулась от своих криков.
Вот до этого раза мне казалось, что муж попросту стебется с меня. Но теперь поверила.
Серый, серый, серый… Я хочу цветной камень! – требовательно настаивала я в четвертый раз, когда была на пятом месяце беременности.
Почему тараканы покрашены моим розовым лаком?
Смотри, выглядит так, будто бы мои ногти бегут от меня! – истерила я еще спустя несколько дней.
Куда подевалась моя швандипулька? – ошарашила я супруга немного позже. Его потом еще долго интересовал вопрос – что такое “швандипулька” и нафига она. А потом еще и друг его надоедал мне, мол, супруг и у него спрашивал о загадочной “швандипульке”.
Не вздумай топить носки в океане, под Гринпис попадешь! – предупредила я мужа, уснув в раскладном кресле.
Ну и *опааа! – восхищалась я немного позже.
Чья? – стало интересно моему благоверному.
Мояяяя! – я схватила его за пятую точку и тут же проснулась. Смотрела офигевшими глазами на мужа.
Я потом около недели соблюдала ночное молчание.
Может, испугалась.
— Только в *опу! Я сказала, только в *опу! Ни на*уй, иди прямо в *опу!
Мужу было весьма любопытно, что же я видела во сне. А когда я ответила, что снился мне мой шеф, супруг ржалпадсталом.
Только давай не будем заводить кота! – умоляла я мужа.
Теперь ты должен меня бояться, Хеноби, я – Анфагенстон! – пригрозила я мужу на месяце шестом.
Кто ты? – любопытствовал муж из-под дивана.
Да фиг его знает…
Интересно, насколько калорийна человечина… – в этот раз мужу стало как-то не по себе и утром он сказал мне, что не дай Бог со мной еще лунатизм приключится.
И где искать теперь эту волосатую дрянь? – явно она меня разозлила, потому что муж сказал, я была настроена решительно той ночью.
Перед самыми родами я выдавала забавные фразочки почти каждую ночь.
Мохнатенький чайник, – гладила я супруга по волосатой груди, а утром муж застал меня врасплох вопросом: “Какие я предпочитаю чайники – мохнатые или лысые?”
Зато следующим утром мне принесли завтрак в постель, да еще какой! Я очень удивилась такому сюрпризу, муж никогда не готовил ничего по утрам.
Долго расспрашивала, чем заслужила эту приятную неожиданность. Потом он рассказал мне, что я посреди ночи схватила его за самое интересное место, не за *опу как в прошлый раз, и восхищенно заорала: “Охренеть, какая штучка!”
Уже в палате роддома я хорошенько повеселила свою соседку, которая страдала от постоянной бессонницы:
“ПриеМ! ПриеМ! Я первый, второй, как слышно” – повторила я несколько раз и гладила себя по пузу.
Схватки были, по ходу, вызваны смехом, которым я заливалась, когда соседка по палате мне все это рассказывала.
Больше я не разговаривала во сне. В течение всего года было все спокойно и вот как-то ночью слышим “Мапа киса”. Сначала подумали, что кошка, шкодница такая, залезла в кроватку, но нет. И малышка спит, и кошки нет…
Просила ж не заводить кошку, – бурчала я и мостилась снова под одеяло.
Мохнааатый чаайник, – согласился муж.)))