Мы с Андреем мечтали про ребенка. Как бы мы не старались, забеременеть не получалось. Где мы только не были, даже к методам нетрадиционной медицины обращались, да все бестолку.
Я узнала про беременность тогда, когда уже опустила руки. Именно поэтому я была очень тревожной мамой и буквально пылинки сдувала с дочери. Я не могла поверить, что она моя.
Второго малыша мы не планировали. Однако так сложились обстоятельства, что через полтора года я опять забеременела. Мне было страшно. У нас тогда были сложные финансовые обстоятельства, и я боялась, что мы не вытянем двоих детей.
— Не бойся, все будет хорошо. Мама поможет, — уверил меня муж.
Если в большинстве семей все внимание достается младшим, то у нас было наоборот. Младшей занималась преимущественно свекровь, а на мне была старшая. Родственница вообще могла на целый день к себе внучку забрать.
Через три года у нас родился сын. Он был очень беспокойным и болезненным, поэтому я часто бегала по врачам и больницам. Вот и получается, что все свободное время проводила с ним.
Так получилось, что средняя дочь начала оставаться уже с ночевкой у бабушки, ведь муж с двумя не справлялся. Я понимала, что это плохо, но не могла же я ее в больницу к себе забрать.
Когда Кристина немного повзрослела, я с ней поговорила и все объяснила. Мне казалось, что она понимает и не обижается на нас. Тем более, дочка уверяла меня, что ей нравится быть у бабушки. А когда прошло еще несколько лет, она вообще начала отказываться приезжать домой.
— Ты сама в этом виновата. Она все детство провела без тебя, поэтому и общаться с тобой не хочет, — сказала мне свекровь.
Как бы мне не было больно, я понимала, что это правда. Только я была виновата в том, что произошло. Ну и муж.
Со временем дочка вообще перестала со мной общаться. Как бы я не пыталась найти к ней подход, она держала дистанцию.
Старшая дочь на тот момент уже училась в другом городе, а сын по-прежнему болел и скитался по больницам. Кристина от меня отдалялась и считала своей мамой свекровь. С ней она делилась самым сокровенным, а ко мне относилась, как к чужому человеку.
Когда свекровь заболела, дочка за ней ухаживала. Домой она вообще не приходила. Мы с ней практически не пересекались.
После смерти бабушки Кристина совсем поникла. Я пыталась ее утешить, но у меня не получалось.
— Для меня бабушка была всем, ты это понимаешь? Она меня воспитывала, когда вы отвернулись, — плакала дочка.
После этого я решилась на разговор с дочкой. Я буквально на коленях вымаливала у нее прощение. Я понимала, что вернуть назад уже ничего нельзя, но у меня была еще возможность все исправить. Я очень любила дочку и хотела с ней сблизиться.
Кристина меня приняла. Нет, не простила, а именно приняла — подпустила к себе. Сейчас мы с ней более активно общаемся, но она все еще держит дистанцию. Однако жить продолжает в квартире свекрови, к нам переезжать не хочет.
Я рада и этому, ведь уже и не надеялась наладить отношения. Я сделала много ошибок в жизни, но вовремя образумилась. Очень хочется все исправить и вернуть доверие моей девочки. Надеюсь, она когда-то меня простит и поймет.