Она лежала и почти не дышала. К ней не подходили врачи, хотя она была “сложной” пациенткой. Лишь под вечер ворвался в палату главврач вместе с переносным УЗИ-аппаратом.
— Давай проверим.
Соседка по палате кивнула головой и открыла живот. Она в этот момент бледнела, зеленела и краснела, ведь очень переживала.
— 11 мм. Мало, — возмутился он.
— Нет, даже не уговаривайте! — ответила она.
— Ты не понимаешь, Семенова, что ты можешь умереть? Рубец слишком тонкий.
Она отвернулась и сильно заплакала. Когда все разошлись, я подошла к ней, чтобы ее утешить. Со слов Виктории, я узнала, что это ее четвертая беременность. Все предыдущие детки погибли, и это чуть ли не последний ее шанс после тяжелой внематочной беременности. У нее была одна труба, и то с проходимостью проблемы.
Она очень хотела стать мамой. Все святые места обошла. Четвертая беременность наступила чудом, ведь врачи твердили, что ей уже не удастся зачать малыша. Но проблема в том, что рубец был слишком тонким. Врач уговаривал прервать беременность.
— Мне бы хоть еще недельку. Хочу, чтобы легкие у ребенка раскрылись. А я буду жить, я сильная, — говорила она мне.
Через две недели Виктории резко стало плохо. Кровать за секунду стала красная. Я быстро привела врача, и соседку по палате увезли в операционную.
Я достала иконы, которые Вика хранила под подушкой, и начала молиться. Я не умела это делать, но читала молитвы от всей души.
Вечером ко мне зашел в палату главврач.
— Жива? — спросила я.
— Да. Чудом спасли. Девочка — борец. Сама задышала. Обе в норме, но им надо отдохнуть.
Я прижала к себе икону и прошептала:
— Благодарю…