Отец моего супруга умер, когда ему было семь лет.
Мать супруга недолго оставалась одинокой и очень быстро выскочила замуж за мужчину, похожего на братка из девяностых. Братку повезло, что он вовремя понял, что лучше заниматься легальным бизнесом и очень преуспел в этом. К концу двухтысячного он стал успешным бизнесменом.
Позже мать моего мужа родила еще двоих детей, мальчика и девочку, которых назвали. Артем и Яна.
Как отчим он был просто замечательный, так как никогда не делил детей на родных и неродных.
Однако мать мужа, начала говорить, что Максим (мой супруг) – этот лишний рот в их семье. Она все время настаивала на том, чтобы он, когда закончит университет съезжал от них и начинал жить отдельно. Также думали его брат и сестра.
После того, как Максу исполнилось семнадцать он начал жить в общежитии, а уже в девятнадцать у него получилось заработать на съем отдельной квартиры. Мы начали встречаться еще в университете, после окончания учебы сыграли свадьбу, на которую приехал один отчим, в то время, когда остальная родня решила остаться дома, под видом нелепых отмазок.
Через шесть лет, после того, как мы официально расписались у отчима, произошло кровоизлияние в мозг, а потом через шесть месяцев у него случился повторный инсульт. Мужчина находился в тяжелейшем состоянии даже сами врачи не давали никаких оптимистических прогнозов. Мать моего супруга немедленно заграбастала все его имущество в собственные руки и начала распоряжаться им по собственному усмотрению. Второго инсульта он не пережил.
После смерти отчима мы узнали, что он предварительно составил завещание, в котором каждый из троих детей получал от него в наследство по трехкомнатной квартире и счет в банке с внушительной суммой. Было две части завещания, первая была оглашена сразу же после его кончины, а вторая должна была быть зачитана только через шесть месяцев после того, как он уйдет из жизни.
Мать Максима рвала и метала, она не понимала почему ее муж также оставил наследство и своему пасынку. Она надеялась на то, что во второй части завещания супруг оставил свой бизнес ей и родным детям. Свекровь мучало то, что Максиму также досталось наследство, и чтобы хоть как-то досадить сыну она привезла к нам мать своего умершего мужа.
Конечно же мы не смогли бросить бедную старушку, а поэтому она стала жить у нас. У бабушки была своя комната и мы с ней с первого дня жили мирно и никогда не сорились. Марфа Андреевна была очень приятной и самостоятельной женщиной, в силу возраста ей было тяжело стоять у плиты, но она с удовольствием ходила на рынок за продуктами.
Мы очень сдружились со старушкой, и она стала полноправным членом нашей семьи. Прошло полгода и снова нотариус собрал нас всех для того, чтобы зачитать вторую часть завещания. Как оказалось, что весь свой бизнес отчим завещал своей матери. В один день старушка стала владелицей приличного состояния, у нее была строительная компания, магазин стройматериалов, отель и автомобильная стоянка для крупногабаритных машин.
Свекровь визжала как сумасшедшая, а Артем и Яна начали делить старушку, с кем же она останется жить.
— Бабуле будет лучше у меня, у моей жены есть медицинское образование. А поэтому мы сможем ей обеспечить хороший уход. — кричал Артем.
— Бабуля будет жить со мной, мы с ней родные, а поэтому, только я смогу о ней заботиться достойно! — злилась Яна.
— А вам не интересно, где я сама хочу жить? – неожиданно задала вопрос Марфа Андреевна, — я не хочу уезжать от Макса мне с ним хорошо.
С этого дня родные мужа с нами больше никогда не общались, просто иногда звонили и требовали дать им денег. Марфа Андреевна выбрала для себя отличный дом престарелых и переехала туда, нам сказала, что не хочет нас обременять, только просила, чтобы мы ее как можно чаще навещали.
Здесь у нее появилась подруга и кавалер, с которыми они частенько отдыхали на берегу речки.
Бизнес, который оставил ей отчим она передала моему муж. У свекрови это вызвало очередной приступ ярости. Муж не хотел заниматься частным бизнесом, так как ему было это не интересно, поэтому ним начала заниматься я. Родственники постоянно появляются в нашей жизни требуют, кричат, ругаются, но уже ничего сделать не могут.
