Есть категория родителей, которые считают, что гардероб детей – совершенно не то, чему нужно уделять внимание и, тем более, расходовать лишние деньги.
Именно к этой категории относится и моя мама. Да, она растила меня одна, были сложности с финансами, но для себя мама всегда находила деньги, чтобы одеться достаточно изысканно. А вот я всегда выглядела на ее фоне, как приехавшая из деревни бедная родственница.
Детский садик еще нивелировал разницу в платьицах среди детей. Задумываться о том, что отличаюсь от других детей своей не очень привлекательной одеждой, я стала задумываться в старшей группе, когда воспитатели на утренниках давали максимально «важную» роль – отдергивать импровизированный занавес, причем, я не должна была из-за него показываться залу.
В школе ощущение, что я одета хуже всех усиливалось с каждым классом. Одноклассницы, даже в школьные формы привносили какую-то оригинальность, а мама выпрашивала у знакомых одежки б.у., и мне приходилось в них позориться на уроках.
Время от времени у меня случались истерики, тогда мама начинала воспитательный процесс:
– Ну и не самое страшное, чего ты капризничаешь?
Т.е., мама осознавала, что то, что я одеваю, все-таки страшное, но утешала меня и себя «аргументом», что «не самое».
Зато на собрания мама прибывала при полном параде, и учителя удивлялись, что при таком гардеробе мамы дочка ходит, как оборванка. А мама пожимала плечами:
– Что вы удивляетесь, это же дети, на них все «горит», зачем тратиться на какие-то дорогие вещи, все равно, или вырастет, или испортит.
После восьмого класса я пошла в ПТУ, на швею, потому что дальше терпеть усмешки школьных модниц не было сил. Это было очень правильным решением. Мое желание хорошо одеться с каждым днем становилось все реалистичнее. Я научилась кроить, шить, ушивать и подгонять одежду, и к выпуску из училища уже могла одеваться так, что было не стыдно пройти по улицам.
Учеба закончилась, но не закончилось мое стремление к совершенствованию одежды. Три года проработала в одной из частных швейных мастерских, а потом хозяйка мне сказала:
– Наташа, если ты останешься у меня, я буду очень рада, но тебе здесь уже делать нечего, открывай свою «швейку», ты потянешь, у тебя все получится.
У меня действительно получилось, бывшая хозяйка подсказала кое-какие нюансы по формальностям оформления, я взяла кредит, закупила минимальное для старта оборудование и начала «автономное плаванье». С двумя сотрудницами мы раскрутили наше ЧП. Уже через год получили крупный подряд на пошив спецодежды для операторов АЗС, потом появились и другие, позволившие мне пересесть из-за швейной машины за дизайнерский стол. Штат сотрудников рос, а я половину рабочего времени могла позволить одевать саму себя.
Заработки у меня были стабильные, если сказать точнее – стабильно высокие. Конечно, на то, как я стала одеваться, обратила внимание мама. Она с завистью смотрела на мои костюмы, платья, куртки… Старые шмотки, которыми были забиты шкафы, ей уже надоели, хотелось чего-то новенького, но я, вспоминая себя, школьную оборванку, пресекала эти желания мамы на корню, цитируя ее саму:
– Ну и не самое страшное у тебя из одежды, чего ты капризничаешь?
До мамы доходил смысл моих реплик, она обижалась, мол, могла бы матери и помочь в старости, а я совершенно не чувствовала за собой вины. Помочь – пожалуйста – коммуналка, большая часть питания, медицина, все это лежало на мне. А лепить модную бабушку я совсем не собиралась. Пускай донашивает то, на что так активно тратила деньги в ущерб мне.
Может, я и не совсем права, только до сих пор помню насмешки одноклассниц и сочувственные взгляды учителей. Кстати, и те, и другие, частые гости в моей мастерской. Когда приходят, не сразу понимают, что общаются с хозяйкой, а осознав, удивленно качают головой:
– Ну надо же!
Да, я доказала, что могу добиться поставленной цели и, не знаю, сделала бы это без моего детства в обносках.